Switch to Russian

© by the authors and publishers, where applicable. The source text is on the left, the target on the right.

From "Status of Freedom of the Media in Turkmenistan." Organization for Security and Cooperation in Europe (OSCE), Office of the Representative on Freedom of the Media (RFOM). 

Следующая особенность Закона «О печати и других средствах массовой информации в Туркменской ССР» - наличие непосредственной связи материально-технического обеспечения СМИ и возможности его деятельности. Согласно статье 9 в заявлении о регистрации необходимо указать сведения о потенциальной полиграфической базе, источниках приобретения бумаги и т.п. Отсутствие средств материально- технического обеспечения в республике являются основанием для правомерного отказа в регистрации. В настоящее время все предприятия материально- технического обеспечения деятельности СМИ (типографии, предприятия, осуществляющие вещание и т.п.) находятся в собственности и под жестким контролем государства. Акты, регламентирующие выдачу разрешения на покупку и эксплуатация множительной и копировальной техники, таковы, что исключают возможность образования типографий, нелояльных власти. Такое положение в свою очередь оборачивается возможностью государства полностью контролировать процесс создания новых печатных средств массовой информации. Another peculiarity of the Law “Concerning the Press and Other Sources of Mass Media in the Turkmen SSR” is a direct link between the material and technical maintenance of a media source and its functional capability. According to Article 9, the media registration application should include the data on the potential polygraphic basis, sources of paper supply, etc. The lack of such material and technical resources may lead to a lawful registration denial in the republic. Currently, all enterprises facilitating the material and technical maintenance of the media (printing houses, broadcasting companies, etc.) are owned and tightly controlled by the government. The Acts regulating the approval of purchasing and using the copying and duplicating machinery are such that they effectively exclude the possibility for the emergence of printing houses disloyal to the government. This situation, in turn, presents the state with an opportunity to exercise complete control over the emergence of new sources of print media.

From "Belarus: To Democracy Through Neo-Communism." An article by Stanislav Shushkevich. Demokratizatsiya: The Journal of Post-Soviet Democratization.

Опытные дипломаты западных стран, эмиссары разного рода парламентских и правительственных институтов демократических государств и общеевропейских структур настойчиво советовали белорусской оппозиции искать пути деликатного воздействия на недостаточно просвещённого президента, полагая, что и его можно убедить в необходимости идти по пути трансформации страны в правовое демократическое государство, уважительно относящееся к общечеловеческим ценностям.

Однако жажда абсолютной власти у индивидуума, оказавшегося во главе государства, желание господствовать, а не управлять, лишь усиливались. Они пришлись по духу и были поддержаны старой коммунистической номенклатурой Беларуси и России, которая поняла, что благодаря своей чисто советской образованности (исторический факультет провинциального пединститута и армейская школа политруков) Лукашенко будет возрождать именно советские «коммунистические» порядки.

 Seasoned Western diplomats and various emissaries of parliamentary and governmental structures of the democratic states, as well as of the All-European institutions, have insistently advised the Belarusian opposition to search for ways of tactful influence over the insufficiently enlightened President, assuming that even a person such as himself may be convinced of the necessity to follow the path of transformation into a lawful democratic state respecting values common to all mankind.
 

However, the chosen leader’s lust for absolute power and his desire to reign (as opposed to govern) have only grown stronger. His sentiments have been accepted and supported by the old Communist nomenclature of both Belarus and Russia, as it became clear that, thanks to his purely Soviet-style education (Department of History of a provincial pedagogic institute and a military school of political instructors), Lukashenko would indeed resurrect the Soviet “communist” kind of order.

Bulat Okudzhava. "The Battle Canvas".

Сумерки. Природа.
Флейты голос нервный.
Позднее катанье.
На передней лошади
едет император
в голубом кафтане.
Белая кобыла
с карими глазами,
с челкой вороною.
Красная попона.
Крылья за спиною,
как перед войною.

Вслед за императором
едут генералы,
генералы свиты,
Славою увиты,
шрамами покрыты,
только не убиты.
Следом - дуэлянты,
флигель-адъютанты.
Блещут эполеты.
Все они красавцы,
все они таланты,
все они поэты.

Всё слабее звуки
прежних клавесинов,
голоса былые.
Только топот мерный,
флейты голос нервный
да надежды злые.
Всё слабее запах
очага и дыма,
молока и хлеба.
Где-то под ногами
да над головами –
лишь земля и небо.

 Just before the sunset,
Quietly flutes whining,
Royal horseback riding;
Emperor is going
In the lead, as always,
Blue suit, silver lining,
Hazel-eyed white mare,
Strangely with black hair,
And a matching saddle,
Covered with a blanket,
With the wings that make it
Ready for a battle.

Following the emperor,
Generals are riding,
Our own and foreign -
Their fame not stolen,
Their wounds still calling,
Yet alive, not fallen;
Next the fighters go,
Eyebrows knitting low,
Shiny badge that spoils,
All of them are handsome,
All of them are gifted,
All of them are poets.

As the noise grows weaker,
So do the voices,
Voices past, forgotten,
Just the horses riding,
Quietly flutes whining
Of our hopes rotten,
And the smell grows weaker,
Smell of smoke and home,
Times that you were having...
While some place above you,
And some place below,
There's Earth and Heaven.

From "Letters of Junius," by Jutta Wolke. 2001-2002 "Freedom and Responsibility" Yearbook, OSCE RFOM

When Jurgen von Kempski learned that I was an English major, he told me that in 1949 (!) he had read an article in The New York Times establishing the identity of a so-called Junius, who had shaken late-eighteenth-century British politics with biting sarcasm and devastating criticism in letters he had sent from 1769 to 1772 to the London Public Advertiser, the leading newspaper of the time, to which King George III had also been a regular subscriber. This Junius had both accompanied and caused dramatic developments in political journalism in England, and his pseudonym worked so well that, while more than forty persons were at some stage or other thought to be Junius, his true identity was never established, and even computer analyses of his handwritings did not succeed. Узнав, что моей прямой специальностью был английский язык, Юрген фон Кемпски сообщил, что в 1949 году (!) он читал в «Нью-Йорк Таймс» статью, устанавливавшую личность некоего Юния [он же Юниус (лат. Junius) – прим. перев.], который сотрясал английскую политическую жизнь конца восемнадцатого века едким сарказмом и уничтожающей критикой. Делал он это посредством писем в редакцию ведущей в то время газеты «Паблик адвертайзер», которую регулярно читал в том числе и король Георг III. Письма этого Юния послужили и аккомпанементом, и причиной разительных событий в английской политической журналистике, а его псевдоним оказался настолько «непробиваем», что, несмотря на существование по сей день более сорока различных версий, его личность так и не была установлена, и даже компьютерный анализ его почерка не дал результатов.

From "Media in Abkhazia." OSCE RFOM.

27 июня 2001 в правовом вкладыше «Домашний адвокат» (проект был задуман Зурабом Ачба), который издавался в «Нужной газете» с октября 2000 года по сентябрь 2001, была опубликована статья «Моя милиция меня бережет - сначала поймает, потом стережет», критиковавшая условия содержания подозреваемых в камерах предварительного заключения. После чего Сухумский горотдел МВД оказал сильное давление на редактора правового вкладыша Надежду Венедиктову, угрожая подать в суд и оштрафовать на 10 000 долларов, если не будет опубликовано опровержение. Н. Венедиктова провела журналистское расследование фактов, изложенных в статье, совместно с заместителем городского прокурора обследовала все места предварительного заключения, встречалась с заключенными, изучила документы прокурорского надзора за последние три года. Некоторые факты не подтвердились, некоторые невозможно было проверить (например, о том, что задержанных за деньги отпускают на ночь домой), но физическое и психическое состояние задержанных оказалось вполне удовлетворительным, информация об этом была опубликована в газете. On 27 June 2001, a “Home Advocate” legal issues insert (a brainchild of Zurab Achba, published by Nuzhnaya gazeta from October 2000 to September 2001), printed an article entitled “My Local Police Protect Me Well: Catch Me, Guard Me, and Put Me In My Cell,” criticising the conditions of pre-trial detention. After that, the Sukhum City Department of the Ministry of Internal Affairs put heavy pressure on the editor of the legal issues insert, Nadezhda Venediktova, threatening to take legal action and impose a fine of $10,000, unless a refutation was published. Venediktova conducted a journalistic investigation of the facts described in the article, inspecting, together with a Deputy City Prosecutor, all of the pre-trial detention facilities, meeting with the detained, studying the relevant documentation going back three years. Some of the facts were not confirmed, others could not be confirmed (for instance, the allegation that the detained were allowed to pay to be released for the night time); however, the physical and psychiatric condition of the detained was deemed satisfactory, and information attesting thereto was published by the newspaper.

From "What Color is Black?" by Alan Cherchesov. "The Caucasus – Defense of the Future," FOLIO Verlag: Vienna, 2001.

Террор застает врасплох, даже когда к нему готовишься. Настигает если не кровью, так чудовищными открытиями о самих себе. При этом отнюдь не обязательно находиться в эпицентре кровавых событий. Достаточно просто о них узнать. Психологическая реакция на подобную информацию очень часто красноречива сама по себе. Легко определить по крайней мере несколько ее типов: 1) испуганно-мстительный (то же самое могло случиться и со мной. Если не перебить всю эту мразь, завтра жертвой станет моя семья); 2) облегченно- сочувствующий (хорошо что я здесь, а не там. Бедные люди!.. Не дай Бог такое пережить!); 3) безразлично-раздраженный (осточертели все эти взрывы. Неужели нельзя показать вместо них что-то доброе, теплое?! Так и норовят испортить тебе настроение); 4) возбужденно-пытливый (для него важны все подробности. Увы, кто-то любит их смаковать). Есть, понятное дело, и другие типы реакций, многие из которых объясняются уже лишь конкретными патологиями. Но, если вдуматься, большинство их сходно в одном: если потянуть за ниточку, нетрудно увидеть, как за каждым из них простирается в глубь наших душ обреченность. Terror catches you off guard, even if you have been preparing for it. It gets you, if not with blood, then with monstrous discoveries about your very own self. It is not at all necessary to be in the epicenter of the bloody events. It is enough to just learn of them. One’s psychological reaction to such news is often quite eloquent in and of itself. It is easy enough to identify at least several types of this reaction: 1) the frightened-vindictive (“The same thing could have happened to me. If we don’t kill off all this scum, my family will be the victim tomorrow.”); 2) the relieved-sympathetic (“Thank Goodness I’m here, and not there… These poor people!.. It must be so awful to live through something like that!”); 3) the indifferent-irritated (“I’ve had enough of these blasts. Can’t they show something warm and fuzzy instead? It’s like they’re just trying to put us in a bad mood.”); 4) the excited-inquisitive (this type in interested in all the details. Alas, some people enjoy savoring those). There are, of course, other types of reactions, many of which are explainable by very concrete pathologies. However, if you think about it, the vast majority of these types are similar in one thing: if you pull the curtain back, you’ll see easily how every type reveals the impending doom, reaching deep into our souls.

From "The Keys to her Door" by Boris Grebenschikov

Между тем, кем я был, и тем, кем я стал
Лежит бесконечный путь,
Я шел весь день, и я устал,
И мне хотелось уснуть,
И она не спросила, кто я такой,
И с чем я стучался к ней -
Она сказала: "Возьми с собой
Ключи от моих дверей".

...

И когда я решил, что некому петь,
Я стал молчать и охрип,
И когда я решил, что нет людей
Между свиней и рыб,
И когда я решил, что остался один,
Мой джокер средь их козырей -
Она сказала: "Возьми с собой
Ключи от моих дверей".

 Between who I had been and who I've become
Lies a stretch of infinite length,
I had been walking all day, I was tired,
and rapidly losing my strength,
And she didn't ask who the hell I was,
or whether I came in peace -
She quietly said, "I want you to have
the keys to my door. These keys."

...

And just as I thought I should sing no more
and I became quiet and shocked,
And just as I thought they were all either - or
The swine - or the sharks,
And just as I thought I'd been left all alone,
my joker amongst their kings -
She quietly said, "I want you to have
the keys to my door. These keys."

From "A Region of Restive Attention: A View From Dagestan" by Leopold Kachalaev-Panich. "The Caucasus – Defense of the Future," FOLIO Verlag: Vienna, 2001.

Обратим внимание на социально- психологическую сферу в рассматриваемом регионе. Здесь весьма характерно сочетание традиционного – патриархального менталитета и стандартов универсального характера (религиозных заповедей, правовых установлений и общегуманистических норм). Первый компонент кавказской ментальности (патриархальные стереотипы) глубоко укоренен в сознании народов Кавказа. Его главный, директивный ориентир – свое племя, род, клан (тухум), которые следует любить, оберегать и при необходимости защищать. Этические нормы патриархального стандарта: чувство собственного достоинства, преданность родственникам и друзьям – побратимам (кунакам), строгая внутрисемейная иерархия, уважение к старшим, гостеприимство – заслуживают безусловного одобрения. Вместе с тем настораживает резкое понижение интереса к иноплеменникам. Там, за пределами родового клана – земля свободы, пространство, где нет запретов, где все можно. Но самая главная особенность патриархального менталитета – это доминирование в поведенческом стереотипе прямых межличностных отношений. Let us consider the social/psychological sphere of the region in question. It can be described in terms of the blend of the traditional, patriarchal mentality and certain universal standards (religious covenants, legal establishments, and globally humane norms). The first component of the Caucasian mentality (patriarchal stereotypes) is rooted deeply in the consciousness of the Caucasian peoples. It is directed primarily by the sense of one’s tribe, family, clan (tukhum), which must be cherished, protected, and guarded, if need be. The following are the ethic norms of the patriarchal standard: sense of dignity, devotion to the relatives and friends, blood brothers (kunaks), a strict family hierarchy, respect for the elderly, hospitality. All these deserve unanimous approval. At the same time, an acute reduction of interest toward the other “tribes” is troublesome. There, behind the borders of one’s clan, lies the land of freedom, a space free of prohibitions, where anything is allowed. However, the most important feature of the patriarchal mentality is the behavioral domination of direct interpersonal relations.

From "Humans and Caterpillars" by Fazil Iskander. "The Caucasus – Defense of the Future," FOLIO Verlag: Vienna, 2001.

Молодой инженер, стоя под одним из платанов, росших вдоль шоссейной дороги, дожидался автобуса, чтобы поехать в свою контору. С утра стояла подоблачная духота. Дышать было трудно. Море замерло.

Молодой инженер был высоким, крепким, интересным мужчиной. Ему было тридцать лет, он был удачлив, и, казалось, есть все основания радоваться и радоваться жизни.

Он был сметливым инженером, и на работе его очень ценили.Девушка, которую он наконец полюбил, отвечала ему взаимностью, и они собирались жениться в конце этого месяца. Казалось, радуйся и радуйся жизни!

Но в душе его гнездилась непонятная тоска, иногда доводившая его до отчаянья. Он не понимал, что происходит в России, не понимал, что делается в родной Абхазии и Грузии. Демократия, о которой он с мальчишеских лет страстно мечтал, как будто бы наступила. Но что это была за демократия! Никакой ясной программы на будущее, никаких осторожных, обдуманных шагов по ее укреплению и развитию.

 A young engineer stood underneath one of the plane-trees growing along the highway, waiting for the bus to go to his office. The morning air was stuffy. It was hard to breathe. The sea had frozen.

This young engineer was a tall, sturdily-built, handsome man. He was thirty years old, successfull and lucky, and it seemed that he had all the reasons to be happy and lead a happy life.

He was a good engineer, much appreciated at work. The girl he had finally come to love loved him back, and they were going to get married at the end of the month. What’s not to be happy about, and lead a happy life!

But an incomprehensible anguish nested in his soul, at times driving him to despair. He did not understand what was happening in Russia, or his native Abkhasia, or Georgia. Democracy, which he had passionately dreamed about since childhood, seemed to have arrived. But what kind of democracy was it? No clear plan for the future, no careful, well-thought through steps towards its consolidation and development.

From "The West and The 'Caucasian Gateway'" by Georges Nivat. "The Caucasus – Defense of the Future," FOLIO Verlag: Vienna, 2001.

Почти одновременно с Путешествиями Потоцкого появилась новелла савойского писателя (он и художник был, и брат знаменитого автора «Вечера Санкт-Петербурга», Ксавье де-Мэстр. Книга была также опубликована в Париже и называется «Кавказские пленники». Хотя некоторые слова искажены, удалось де-Местру восстановить атмосферу аулов, войны с русскими, жизнь двух заложников у черкесов. Речь идет об одном полковнике и его денщике (добровольно последовавшем за своим барином в плен). Обходится без темы любви русского пленного с прекрасной черкесской девицей, но жестокость поровну разделена между пленниками и их сторожем. Повесть очень остросюжетна и закладывает начало теме русского заложника в руках «честных разбойников». Когда же «Герой нашего времени» Лермонтова и «Кавказский пленник» Пушкина дойдут до французского читателя, почва была уже подготовлена. Сам Лермонтов знал произведения Меримэ и «Герой нашего времени» не без связи с «корсиканской темой» у последнего (рассказ «Маттео Фальконе»). «Герой» был опубликован в журнале «Пацифистская демократия» под названием «Русские на Кавказе». Almost simultaneously with Potocki’s Travels, a novel appeared by a Savoy author (who was also an artist and the brother of the famous author of “Evenings of St. Peterburg”), Xavier De Maistre. This novel was also published in Paris, under the title of “Prisoners of the Caucasus.” While some words were distorted, De Maistre had managed to capture the atmosphere of the auls, the war with the Russians, the lives of two hostages with the Cherkessians. The two were a colonel and his adjutant (who had voluntarily followed his master into captivity). The novel does not employ the theme of a love affair between the Russian and a beautiful Cherkessian woman; instead, the theme of cruelty is divided equally between the prisoners and the guard. The novel is very intriguing, and has established a beginning for the theme of a Russian hostagie in the hands of “honest rogues.” When Lermontov’s “Hero of Our Time” and Pushkin’s “Prisoner of Caucasus” reach the French readers, the soil will have been sufficiently fertilized. Lermontov himself knew the works of Merime, and the “Hero of Our Time” was created not without a connection to the “Corsican theme” of the latter (in the story “Matteo Falcone”). “Hero” was published in the “Pacifist Democracy” journal, under the title “Russians in the Caucasus.”

Many more samples available upon request.